Краткое прилагательное в предложении «поражение было неизбежно»

• Выдав рекордный старт сезона в истории «Витесса» по итогам первых 10 туров, уже в 11-м Леонид Слуцкий неожиданно уступил дома аутсайдеру «Ден Хаагу» — 0:2.
• Любопытно, что случилось это поражение тотчас после неприятной истории с конфликтом, имевшим место на тренировке «черно-желтых», по ходу которого Рихедли Базур выругался на Слуцкого матом.
• В заявку на матч 23-летний голландец в итоге не попал.
• После 11 сыгранных встреч «Витесс» занимает в таблице Eredivisie4-е место, пропустив вперед «Аякс», АЗ и ПСВ.
• 
• Любопытно проследить, что пишут об игре команды и о Слуцком после такого неудачного результата уже было начавшие выражать полное доверие россиянину арнемские болельщики:
• FFC:— Это был хороший тест на то, является ли Слуцкий действительно стоящим тренером или всего лишь марионеткой.

Slayer666:— Он марионетка. Тактика никакущая. У него никогда не получается перевернуть ход неудачно складывающейся встречи.Милый мужик, но совершенно никудышный тренер.

Убирайся к черту.

VA1892:— Не обошлось в этом нашем поражении, конечно, и без помощи судей, но «Витесс» очень, очень плох. До такой степени, что на это просто больно смотреть. Я серьезно не вижу никакого плана у этого «Витесса». Полагаемся лишь на удачу.

Xavi:— У нас было сегодня достаточно шансов. Просто не повезло. Мне показалось, что в поединке с «Фортуной» мы смотрелись даже хуже (тот поединок арнемцы выиграли 21 сентября со счетом 4:2).

Rijnstad:— Разочарован, но это поражение было неизбежно.

Hendril:— После стольких матчей, где мы набирали шальные очки, я могу принять такой результат. Хотя уровень нашей игры меня уже давненько разочаровывает, если быть честным.

Hazinho:— Я не могу сказать, что это был худший наш матч в сезоне, но счет говорит сам за себя. Не хватало креативности в отсутствие Таннане и Базура.

HansvanEppescheuten:— Раньше нам везло с набором очков. Теперь же, когда мы уже к 10-й минуте уступали 0:2, «Витессу» совершенно не удалось вернуться в игру. У нас нет креативных игроков в средней линии. Грот и Фор не обладают достаточным уровнем и разочаровывают в каждом матче.

Lowrider:— Сегодня был просто не наш день, но мы все равно в этом сезоне до сей поры превосходили все ожидания. Надеюсь, нам удастся вернуться на победную колею уже во вторник (29 октября «Витесс» ожидает кубковый матч против «Де Графсхапа»).

Подписывайтесь на нас

Источник: https://inoprosport.ru/post/29396-milyy-muzhik-no-sovershenno-nikudyshnyy-trener-posle-porazheniya-ot-den-khaaga-fany-vitessa-bystro-pereobulis-v-otnoshenii-slutskogo

Читать

ОТ АВТОРА

Эта книга роман, но роман особого рода: социологический. Не социальный, какими являются почти все мало-мальски приличные романы художественной литературы, а именно социологический.

Он отличается от привычного романа как по предмету внимания, так и по средствам его изображения.

Предметом его являются феномены человеческого общества как таковые и социальные законы, а конкретные люди и события фигурируют лишь постольку, поскольку через них проявляются упомянутые феномены и законы.

Естественно, и средства изображения таких своеобразных персонажей должны отличаться от средств традиционной литературы, которая призвана описывать Иванов, Петров, Матрен, собачек, бабочек, цветочки и все такое прочее, призвана описывать, какие у Ивана глаза и штаны, с кем спит Матрена, что переживает Петр, сочиняя донос на Ивана, как порхает бабочка и благоухает цветочек.

В случае социологического романа средством изображения, адекватным изображаемым объектам, является то, что я называю научным типом (или стилем) литературного мышления или литературным типам научного мышления. Что это такое, читатель познакомится в деталях в этой книге, если, конечно, наберется мужества и терпения прочесть ее.

Это не есть некая популяризация того, что сделано в профессиональной социологии. В последней ничего подобного не было сделано и не будет сделано по причинам, о которых будут говорить персонажи этой книги.

Дело в том, что в социологическом исследовании нельзя учесть индивидуально-личный аспект исторического процесса. Без этого аспекта картина процесса остается неполной, плоской и мертвенно схематичной. А чтобы учесть его, нужна именно литературная, а не научная форма.

Что побудило меня написать этот «роман»? В России после 1917 года был осуществлен величайший в истории человечества социальный эксперимент — впервые в истории был построен коммунистический социальный строй в огромных масштабах, и этот строй сохранялся в тяжелейших условиях и в непрерывной борьбе с превосходящими по силам врагами в течение семи десятилетий. Этот эксперимент заслуживает самого пристального объективно-научного исследования хотя бы просто как гигантский исторический феномен. А между тем все сказанное и написанное о нем, за редким исключением, есть идеологическая фальсификация как со стороны его защитников, так и со стороны его врагов.

После 1985 года русский эксперимент закончился. Считается, что созданное в нем коммунистическое общество потерпело крах. Пусть так. Но это — тоже грандиозное историческое событие, Может быть, не менее грандиозное, чем возникновение коммунистического общества.

Может быть, именно крах этого общества и есть главный результат эксперимента. Крах общества не есть крах эксперимента с этим обществам. И что же? Мир переполнен учеными всех сортов и рангов.

Бросились они познавать с беспощадной научной объективностью, почему это общество потерпело крах и с какими последствиями для человечества. Ничего подобного не произошло.

Они бросились наперегонки и с поразительной поспешностью производить новые потоки идеологической лжи, стремясь извратить и оболгать все, что связано с этим величайшим социальным экспериментом, занизить и вытравить из памяти людей его великие результаты, разворовать и приписать другим новаторство, достижения и победы его творцов и участников.

Да и вся масса рядовых людей на планете не проявила особого стремления к истине, приняв за таковую обрушившийся на нее поток идеологически-пропагандистской лжи. Явление поистине поразительное! Произошло самое огромное за два тысячелетия переворотное событие.

В чем реальная суть этого перелома, к каким последствиям он приведет? Человечество проявляет к этим, казалось бы, главным проблемам современности неизмеримо меньше внимания, чем к сексуальным извращениям известного танцора, к скандалам в давно ставшей анахронизмом королевской семье, к финансовым махинациям газетного магната или к новому средству сбросить лишний вес, не отказывая себе в еде.

Как продукт, участник, наблюдатель, жертва, критик и поклонник русского коммунистического эксперимента я не мог остаться равнодушным к этому и написал этот социологический «роман».

Читатель в нем найдет все то, что составляет суть всякого романа: любовь и ненависть, обольщение и разочарование, восхищение и презрение, надежду и отчаяние, радость и горе, преданность и предательство, честность и коварство. Это — роман, партнерами которого являются русский человек и коммунистический социальный строй его страны.

Читатель вправе возмутиться: какой еще роман между русским Иваном и коммунистическим социальным строем?! Вот недавно один американский (американский, а не какой-то вонючий русский!) писатель сочинил книгу о любовных отношениях между четырнадцатилетней девочкой и жеребцом. Вот это роман так роман! Тут уж ничего не возразишь! Чувств и переживаний — океан. И новаторство несомненно.

Известный голливудский актер и кино-продюсер еще до опубликования романа заплатил автору четыре миллиона (!) долларов за одно только право использовать его в качестве сценария фильма. А тут — русский Иван и обанкротившийся русский коммунизм! Смех! И на какой теоретической основе? Уж не на марксистско-ленинской ли?!

Не буду спорить, уважаемый читатель. Возможно, ты прав. Скорее всего, прав. В самом деле, в этом романе между русским Иваном и рухнувшим коммунизмом есть что-то болезненное и отсталое.

Не то что в западном здоровом и прогрессивном сожительстве девочки с жеребцом. И достойная насмешки и презрения судьба России и русского народа есть внеисторический эпизодик в сравнении с трагедией американского жеребца, которого было решено кастрировать.

И потому я за свое сочинение вряд ли получу хотя бы четыре доллара.

Возвращение

Некогда известный, а ныне позабытый русский ученый: и писатель (назову его просто Писатель) 1 сентября 1993 года летел в Москву после пятнадцати лет жизни в эмиграции на Западе. Все прочие эмигранты такого рода, как он, уже не раз побывали в России. Некоторые вернулись насовсем.

Их встречали как героев, предоставляли в их распоряжение средства массовой информации, устраивали им встречи с многолюдной аудиторией. Они воспринимали это как должное, всячески превознося свою реальную и мнимую роль борцов против коммунизма и жертв его. А он еще ни разу не был там.

И рассчитывать на такой дружеский и торжественный прием никак не мог. До 1985 года он, не отдавая себе в этом ясного отчета, был фактически пешкой в руках организаторов Холодной войны Запада против Советского Союза.

За эти годы он многое узнал и понял, что под предлогом борьбы против коммунизма велась огромного размаха работа по разрушению России. Он стал тяготиться своей ролью сообщника врагов России. Когда в Советском Союзе началась «перестройка», он сделал ряд публичных заявлений, резко противоречивших западным установкам.

Его окрестили «красно-коричневым». Его сочинения стали бойкотировать как на Западе, так и в горбачевской России. Его имя перестали упоминать даже в справках о диссидентском движении прошлого, хотя еще совсем недавно его упорно называли одним из самых значительных критиков советского режима.

Источник: https://www.litmir.me/br/?b=199472&p=96

“Рассудка нищета” по произведению. Горе от ума

Действие комедии А. С. Грибоедова “Горе от ума” происходило в те годы, когда становился все более явным раскол в дворянской среде. Это было начало 20-х годов XIX века.

Влияние идей французских просветителей, рост русского национального самосознания после войны 1812 года и заграничных походов объединили многих молодых дворян в стремлении изменить общество. Но большая часть русского дворянства оставалась глуха или враждебна к новым веяниям. Именно эту ситуацию, этот конфликт запечатлел Грибоедов в своем произведении.

Символичным является название комедии. Первоначально она называлась “Горе уму”, но затем Грибоедов заменил его на более точное название – “Горе от ума”. Слово “ум” в то время было синонимом слова “вольнодумство”, поэтому название можно прочитать как “Горе от вольнодумства”.

Носителем новых, прогрессивных

идей выступает Александр Чацкий, его главным противником в комедии является все фамусовское общество. Почему же их столкновение было неизбежным? Потому, что взгляды, идеалы Чацкого не совпадали и не могли совпасть со взглядами и идеалами Фамусова. Прежде всего у них разные взгляды на службу. Если для Фамусова служба – лишь источник чинов, богатства, то для Чацкого – это гражданский долг всякого молодого дворянина. Чацкий готов служить, но “делу, а не лицам”, Отечеству, а не вышестоящему чиновнику. Он пытался служить, даже был знаком с министрами, но затем вышел в Отставку и порвал прежние знакомства, так как убедился, что служить честно, не прислуживаясь, в это время было невозможно. Чацкий отвечает на совет Фамусова “пойти послужить”: “Служить бы рад, прислуживаться тошно”. В монологе “И точно, начал свет глупеть” он с негодованием говорит о тех чиновниках, которые “не в войне, а в мире брали лбом, стучали об пол не жалея!” Прошедший век Чацкий называет очень точно: “Прямой был век покорности и страха”. Но для Фамусова это был “золотой” век; недаром он ставит в пример Чацкому своего дядю Максима Петровича, который, оступившись на приеме, сумел рассмешить царицу и добиться ее благосклонности. Для Скалозуба и Молчалина карьера – главное в жизни, и они готовы добиваться чинов любыми способами, даже унижением, лестью. Мечта Скалозуба – “мне только бы досталось в генералы”. Молчалин ищет себе высокопоставленных покровителей, прислуживает не только Фамусову, но и его гостям, принимает вид влюбленного, чтобы угодить Софье; и все это – ради очередного чина или награждения по службе. Недаром Чацкий с таким презрением говорит о Молчалине и Скалозубе! Они, как и Репетилов, Загорецкий, Тугоуховские, Хрюмины и прочие, заслуживают к себе только такого отношения. Александр Андреевич выступает в комедии как яростный противник крепостного права. И это понятно: он выражает взгляды на общественное устройство России не только самого автора, но и многих его друзей-декабристов, которые считали, что образованный, просвещенный человек не должен владеть другими людьми. Чацкий с гневом говорит о неком крепостнике, “Несторе негодяев знатных”, который променял верных слуг, не раз спасавших его жизнь и честь “в часы вина и драки”, на “борзые три собаки”. Чацкий в монологе “А судьи кто?” обличает “прошедшего житья подлейшие черты”. Сам Чацкий относится к народу с большим уважением, он называет его “умный, бодрый наш народ”. Чацкого невозможно представить в роли крепостника, недаром Фамусов советует ему не управлять “имением оплошно”. Чацкий ценит человека по его уму, образованности, а не по количеству душ или чину. Поэтому для него некий Фома Фомич, известный и важный человек – всего лишь “пустейший человек, из самых бестолковых”. Чацкий выступает за свободу личности, за право человека самому, распоряжаться своей судьбой: служить или не служить, занижаться наукой или искусством:, жить в деревне или в городе. Чацкий – сторонник просвещения, образования, и все эти взгляды Чацкого вызывают ужас неприятия у его идейных противников, ведь, по мнению Фамусова, все беды (в том числе и “сумасшествие” Чацкого) происходят из-за книг. “Уж коли зло пресечь: забрать все книги бы, да сжечь!” – говорит он. Вот уж точно – ” Рассудка нищета “!

В столкновении с фамусовским обществом Чацкий терпит поражение. Это поражение было неизбежно, так как Чацких было еще слишком мало в обществе. Как написал в критическом этюде ” Мильон терзаний” И. А. Гончаров: “Чацкий сломлен количеством старой силы, нанеся ей в свою очередь смертельный удар качеством силы свежей”.

Таких, как Чацкий, Гончаров назвал “передовыми воинами, застрельщиками”, которые первыми. вступают в бой и почти всегда погибают. Но мысли, идеи, взгляды Чацкого не пропали даром, такие Чацкие выйдут на Сенатскую площадь 14 декабря 1825 года, где и произойдет их столкновение с миром скалозубиных, фамусовых и молчалиных.

“Рассудка нищета” по произведению Горе от ума

“Рассудка нищета” по произведению. Горе от ума — Школьные сочинения

“Рассудка нищета” по произведению. Горе от ума

Источник: https://rusochineniya.ru/rassudka-nishheta-po-proizvedeniyu-gore-ot-uma/

Читать онлайн "Русский эксперимент" автора Зиновьев Александр Александрович — RuLit — Страница 97

П: Конечно, не всегда.

А: Важно, в чем именно и в какой мере. Для меня очевидно одно: ты никогда не рассматривал явления, которые изучал, с позиции сверху. А это — не просто одна из многих позиций. Это, на мой взгляд, в наше время позиция главная как практически, так и теоретически.

Тебе уже преподнесли на этот счет урок твои бывшие и кратковременные западные друзья. Они смотрели на наши проблемы хотя и со стороны, но все-таки сверху. И все сделалось именно так, как они хотели.

Смотри, как бы тебе не преподнесли второй урок, на сей раз — твои настоящие и долговременные российские враги.

П: Давай, преподнеси! Я старый человек, я уже не способен обижаться. Ничего, кроме интеллектуального любопытства во мне не осталось. Да и то не так уж много. В мире вообще исчезает все, достойное удивления. Итак…

А: Ты знаешь, моя специальность — Запад, вернее, наши взаимоотношения с ним. Вот ты удивлялся, что мы имели такое количество наших людей на Западе, а они за многие годы так и не изучили Запад как следует.

Во-первых, число людей, занятых у нас на Западе и Западом, было не такое уж большое. Неизмеримо меньше, чем число западных людей, занимавшихся нами.

Вот тебе лишь один пример: только в США около 300 центров занималось Советским Союзом накануне перестройки, а у нас всего около 10 центров занимались США.

П: Согласен. Я это понял вскоре после эмиграции. Но я имел в виду другое.

Мы знали, что это — правда. А что мы могли поделать?! Ход войны зависел от соотношения сил. Они были намного сильнее нас. Мы напрягали все силы. Но враги постепенно пересиливали нас. Конечно, мы делали ошибки. А кто их не делал?! Но не больше, чем наши враги. Мы продержались дольше, чем позволяли нам наши возможности.

Наше поведение выглядело серией глупостей, глядя со стороны. Знаешь, каждый мнит себя стратегом, глядя бой со стороны! Чьи это слова — забыл. На самом деле наше поведение было на 90 процентов вынужденным обстоятельствами. Причем, оно было далеко не худшим.

В наличных условиях и с наличными силами мы просто не могли действовать лучше.

П: Не спорю. А разве я когда-либо утверждал нечто противоположное?!

А: Ты утверждал, что причиной нашего поражения в Холодной войне было предательство горбачевского руководства. Поражение было неизбежно так или иначе.

П: Я утверждал, что причинами нашего поражения были, во-первых, перевес сил Запада и, во-вторых, предательство горбачевской клики и тех, кто ее поддерживал.

А: Поражение было неизбежно и без второй причины. Первой было достаточно.

П: Но вторая тоже имела место. Это — факт.

А: Слово «предательство» тут неуместно. Оно не научное.

П: Оно точно характеризует поведение людей. И не будь предательства, Холодная война закончилась бы с почетом для Советского Союза. И даже с выгодой. И уж наверняка не произошел бы разгром коммунистической системы.

А: Ты о ней жалеешь?! Странно для такого критика ее!

П: Ты знаешь мою формулу: «Целились в коммунизм — попали в Россию».

Ты действительно перенес рассмотрение ситуации в такой аспект («сверху»), в котором из поля внимания выпадает главное: тот факт, что определенные силы в Советском Союзе пошли на умышленное поражение в войне с Западом (на капитуляцию, на предательство) ради своих корыстных интересов, и результатом этого явился крах социального строя страны и ее полный разгром.

А: Хорошо! Обратимся теперь к внутреннему аспекту нашей истории последних лет. Ты утверждаешь, что коммунистический социальный строй в нашей стране был искусственно разрушен силами сверху (правящими кругами) и извне (со стороны Запада). Ты к такому выводу пришел, наблюдая наши события с позиции извне, а не изнутри.

П: Давай, уточним: живя на Западе, а не в России.

А: Какая разница?!

А когда говорят «изнутри», имеют в виду то, что человек наблюдал глубокие, скрытные для посторонних явления.

Ты хочешь сказать, будто я рассматривал события в нашей стране поверхностно, а ты рассматривал их с точки зрения их глубинных явлений, которые я не видел. Не так ли?

А: Отчасти так. Но не совсем.

П: Если ты назовешь мне хотя бы одно глубинное явление, важное с точки зрения понимания сущности случившегося в нашей стране, известное тебе, но неизвестное мне, я соглашусь с тобой.

А: Ладно, не будем спорить из-за пустяков! Я по поручению Андропова возглавлял группу специалистов из разных сфер науки, экономики, культуры и т.д.

В нашу задачу входило составить суммарную и абсолютно объективную картину состояния нашего общества и Запада, сделать прогнозы на ближайшее будущее и выработать конструктивные предложения для нашей политической стратегии. Группа работала вполне официально, хотя и секретно.

П: И каковы были результаты работы группы?

А: Мы установили назревание кризисной ситуации в стране.

П: Если мне не изменяет память, я об этом писал в моей первой работе. Мне за это приписали антисоветскую пропаганду, осудили и затем выслали из страны.

А: Верно. Время было такое. Но одно дело высказывания отдельного частного лица, и другое дело — выводы нескольких десятков специалистов, опирающиеся на огромный фактический материал.

А: Мы разработали систему реформ. Их можно разделить на три группы. К первой группе относятся реформы системы власти и управления. Предполагалась демократизация этой системы, разделение функций партийного и государственного руководства, ограничение командных методов руководства и т.д.

Ко второй группе относились реформы экономики. Предполагалось постепенное и поэтапное введение рыночной экономики под контролем государства и с преобладанием общенародной экономики. К третьей группе относятся предложения относительно окончания «Холодной» войны.

Предполагалось осуществить это на почетных условиях, постепенно, с максимальным пропагандистским эффектом и с кредитами со стороны Запада, достаточными дня предотвращения кризиса и модернизации промышленности. Мы предлагали осуществить эти преобразования в течение по крайней мере десяти лет.

А процесс окончания «Холодной» войны предполагали завершить к концу века — к восьмидесятой годовщине Октябрьской революции.

П: Я в моей книге писал, что в условиях назревавшего кризиса самой мудрой стратегией было бы избежать каких бы то ни было преобразований, преодолеть кризис своими силами и средствами, дождаться кризисной ситуации на Западе и затем осуществлять необходимые реформы с выгодой для себя и с минимальными потерями.

А: Верно, писал. Верно, ты предсказал приближение кризиса и его основные черты. Но ты не знал реальных масштабов надвигавшейся катастрофы. Например, одно дело сказать, что требуется перестройка промышленности. И другое дело — установить, что 90 процентов предприятий убыточны.

Одно дело — знать формальные величины о соотношении вооруженных сил, действующие на воображение непосвященных. И другое дело — знать фактическое состояние армии, ее фактическую небоеспособность. Одно дело знать в общей форме о коррупции. И другое дело — знать, каких масштабов она достигла. И так во всем, за что ни возьмись. Пойми, мы не враги своей страны и своего народа.

И Горбачева мы допустили к власти как нашего человека. И не думай, будто мы были совсем слепые и ничего не предпринимали. Положение не изменилось бы существенным образом, если бы Андропов прожил еще 10 лет. Неужели ты в самом деле веришь в то, что Горбачев один устроил все это?! Катастрофа была неизбежна. Разве что какой-нибудь метеорит упал бы на США и уничтожил их.

Но, увы, такое не случилось. И кто знает, может быть та форма краха, какой мы переживаем, является наилучшим выходом из беды!

Источник: https://www.rulit.me/books/russkij-eksperiment-read-342667-97.html